Выступление на Правительственном часе в Государственный Думе

Выступление на Правительственном часе “О переоснащении ВС РФ современными образцами вооружений и военной техники, создании единой системы заказов и поставок вооружений, военной техники и средств тылового обеспечения”

 Уважаемый председатель!

Уважаемые депутаты!

Товарищ министр!

Вопрос, который мы сегодня рассматриваем, затрагивает одну из базовых ценностей лстей любого государства - национальную безопасность.

Процесс оснащения Вооружённых Сил - инерционный, наукоёмкий и капиталоёмкий. Прождав 20 лет, сегодня мы, наконец, можем сказать: руководство страны начинает принимать адекватные меры. Образована Военно-промышленная комиссия, созданы Федеральная служба по оборонному заказу и Федеральное агентство по поставкам вооружений, формируются крупные холдинги, производящие вооружение, улучшается финансирование. Указом президента упорядочены поставки отечественной военной техники на зарубежные рынки.

В целом в оборонке просматривается системность. Есть Федеральная целевая программа развития оборонно-промышленного комплекса, план строительства Вооружённых Сил, прорабатывается перспектива на 2016-2020 годы. Реализуется “Комплексной программы оснащения (перевооружения) соединений и воинских частей”. Это позитивная часть.

Сначала мы у армии всё забрали, теперь начинаем отдавать. Время шельмования “дармоедов в лампасах”, по выражению Горбачёва, окончилось. Недавно начальник РУМО США признал: “Сегодня состояние Вооружённых Сил Российской Федерации самое боеготовое за весь постсоветский период”.

Приятно, но обольщаться рано. В своё время президент США Рейган раздул миф о “звёздных войнах”, втянув СССР в разорительную гонку космических вооружений. Прошли годы, и он с удовлетворением открыл секрет, что всё это был только ловкий ход.

Как представляется, нам снова навязывают гонку дорогостоящих, на этот раз высокоточных вооружений. Сегодня для нас это неприемлемо. Во-первых, по финансовым соображениям. Во-вторых, из-за утраты на данный момент нашим ОПК многих передовых технологий и недостатка рабочих высокой квалификации. В-третьих, из-за низкого уровня подготовки призывного контингента. Для создания такого оружия потребовалось бы развёртывание глобальных систем разведки, целеуказания и связи.

В своё время Вы, товарищ министр, высказали очень верную мысль о том, что Россия в случае необходимости может первой применить ядерное оружие. Действительно, чтобы остановить нашествие через границу непрошенных мигрантов, достаточно автомата Калашникова и противопехотных мин. В других случаях решающую роль может сыграть применение тактического и оперативно-тактического ядерного оружия, к ликвидации которого подталкивают нас США. Как обычно, переговорным путём.

Похвалу от вероятного противника нельзя ставить себе в заслугу. Я не случайно применил этот термин - “вероятный противник”, потому что здесь у нас присутствует некоторая неопределённость.

Любая армия строится и оснащается под определённые угрозы. Это аксиома. Министр иностранных дел Сергей Лавров утверждает: “Сегодня в мире нет ни одного государства, которое мы могли бы рассматривать в качестве противника”.

А вот мнение начальника Генерального штаба, прозвучавшее 20 января с. г. на годичном собрании Академии военных наук. Цитирую: “В результате значительного - по сравнению с Советским Союзом - ослабления оборонного потенциала России военные угрозы её безопасности сегодня исходят и будут исходить как от развитых государств и военно-политических союзов, так, наверное, и от развивающихся государств, располагающих хорошо оснащёнными армиями. Думаю, что с военной мощью таких государств, в том числе имеющих территориальные притязания к нашей стране, нельзя не считаться”.

Мы это проходили при Ельцине, когда левая рука часто не знала, что делает правая. Подобные разночтения дезориентируют наших военных и общественное мнение. От этого необходимо избавляться.

Если есть угроза, то есть и субъект этой угрозы. В данном случае это тот самый “вероятный противник”. Кстати, он отлично просматривается и на Западе, и на Юге, и на Востоке.

При отсутствии “вероятного противника” напрашивается осторожный вопрос: “А зачем нам тогда вообще Вооружённые Силы?”. Первой его могла бы задать госпожа Мельникова, председатель Союза комитетов солдатских матерей, заседающая в Общественном совете при Министерстве обороны.

Соединённые Штаты в своих “стратегиях национальной безопасности”, не стесняясь, перечисляют все страны, которые они считают своими противниками. Для нас это вопрос чувствительный, и если мы не хотим прямо указывать пальцем, то можем исходить, например, из характера ожидаемых вооружённых конфликтов на наших границах. Иногда вещи необязательно называть своими именами.

Нельзя также сводить функции армии к борьбе с терроризмом и наркоторговлей. Для этого больше годятся полицейские методы, возможно, установление международного санитарного кордона вокруг стран, воспроизводящих эти угрозы. В Ираке и Афганистане ковровые бомбометания не дали желаемых результатов. Спасаясь от них, наркотики и террор распространились далеко за пределы этих стран.

Понятно, что дипломаты говорят на одном языке, военные - на другом. В данном случае я как выпускник Академии Генерального штаба, глубоко убеждён в правоте генерала армии Балуевского. Военные лучше знают, какое и сколько им нужно оружия.

В заключение хочу сказать следующее.

Рыночные методы не подходят для оборонки. Так же как для науки, здравоохранения, образования и культуры.

Далее. Основное вооружение должно производиться на казённых заводах. Приватизация стратегических производств, тем более с участием иностранного капитала, недопустима. Пусть мне назовут хотя бы одно российское предприятие, которое стало лучше работать с приходом иностранцев.

Наконец, голосовать закон об обязательном выделении на оборону 3,5% ВВП нецелесообразно. На оборону необходимо расходовать максимально, исходя из возможностей экономики страны. Безопасности мало не бывает.

Благодарю за внимание.