К вопросу о военной реформе…

Журнал "Вертикаль власти", июнь 2003 г.

К вопросу о военной реформе

Сегодня никто не станет отрицать, что Россия в целом оказалась в сложном положении, не только внутреннем из-за раскола общества, но и на международной арене. Вопрос об ответственности за это - особый, и решен он может быть только после того, как такой подход к исправлению ошибок станет в стране нормой. В этом плане попытка ГКЧП, оглядывглядываясь назад, представляется для страны благом, ибо в случае продолжения горбачевско-ельцинской схватки за власть все могло бы кончиться для России гораздо худшим образом.

До настоящего времени, как ни странно, нас спасает страусиная политика - выработавшееся за полтора десятка лет умение не замечать очевидные вещи. А если посмотреть на них не широко закрытыми, а широко открытыми глазами? В таком случае надо будет признать, что все важные, непопулярные и жесткие решения, как бы мы ни пытались избежать их, все же придется принимать. И прежде всего касающиеся национальной безопасности страны, ее силовой составляющей.

При этом исходить, на мой взгляд, придется из того, что многие государства уже практически проели свои природные ресурсы и будут пытаться не только через набирающие силу международное законодательство и глобализацию, но и силовым путем решать для себя эту проблему. Сегодня мы, охраняя душевный комфорт, стараемся особенно не заглядывать в будущее, довольствуясь тактическими целями, например, попаданием в восьмерку, двадцатку, перспективами присоединения к ВТО, ожидаемой отменой поправки Джексона-Вэника американским конгрессом и т.д. Но при этом не имеющее аналогов в мировой истории крушение Советского Союза (не формы власти, а огромного государства) поставило Россию в центр противоречий между мировыми цивилизациями.

Поражение СССР в холодной войне породило у США самонадеянность силы, убежденность в своем праве повсеместно насаждать демократию североамериканского образца, наконец, объявлять любые регионы зонами своих жизненно важных интересов, как это случилось с бывшими среднеазиатскими советскими республиками. Все громче заявляет о себе исламский пояс на юге, несмотря на поражение Саддама Хусейна и режима талибов. Держит многозначительную паузу на востоке Китай. Конечно, мы не знаем содержания последних двусторонних переговоров на высшем уровне, но поставить под надежный контроль китайские ворота, распахнутые предыдущим российским президентом, нам, кажется, сегодня еще не под силу. И только благополучная Европа, с которой мы бросились налаживать отношения, по-видимому готова идти нам встречу, исходя не из принципа баланса сил, а из принципа баланса интересов.

Естественно, в такой обстановке России сложно проводить внешнеполитический курс, который удовлетворял бы всех участников процесса и действительно являлся бы партнерством, как этого очень бы хотели в российском Министерстве иностранных дел. Уверен, США никогда по-крупному не будут инвестировать в Россию, но без особых преференций со стороны Китая согласны вкладывать средства в китайский рынок. Более того, США никогда не придут в Центральную Азию с программами развития: расположившись на нефтегазовых полях Казахстана и Узбекистана, они с дальним прицелом будут контролировать ситуацию. Еще один пример. Дождавшись, пока Россия закончит строительство по дну Черного моря газопровода Голубой поток (3,4 млрд долл.), Турция в ультимативной форме предложила России снизить тарифы на поставляемый российский газ. Как сказал один известный российский специалист по международным делам, Москва слишком увлеклась тактикой дипломатического маневрирования, пытаясь сохранить хорошие отношения со всеми… Энергичная тактика заполняла вакуум стратегии и отсутствие четких внешне-политических приоритетов.

В подобной ситуации бездействие иногда кажется предпочтительнее каких-либо действий. Минобороны и МИД России всегда указывали, что развертывание в США национальной системы ПРО нарушит стратегический баланс и отрицательно сказалось бы на переговорах по сокращению ядерных вооружений. И вдруг первый заместитель начальника Генерального штаба ВС РФ Ю. Балуевский публично заявляет, что такая система не несет для России никакой угрозы. Заместитель Министра иностранных дел Г. Мамедов предупреждает Госдеп США, что в случае нападения США на Ирак Россия не ратифицирует Договор по сокращению наступательных потенциалов. Такое же предположение делает известный специалист в области стратегических наступательных вооружений В. Дворкин в отношении планов развертывания американцами ЕвроПРО. В обоих случаях получилось ровно наоборот. На высоком дипломатическом уровне изъясняться надо таким образом, чтобы толмачам впоследствии не приходилось уточнять зарубежным партнерам смысл сказанного, да и для внутреннего потребления это было бы полезнее.

После событий 11 сентября 2001 г. на Западе сформировалось мнение, что в XXI веке будет воплощаться принцип признания абсолютной законности превентивных войн цивилизации против варварства.

Принимая во внимание характер прошедших военных кампаний против Югославии, Афганистана и Ирака, российские специалисты практически единодушно утверждают, что в современных условиях большая война против России невозможна, так же как и ядерная война в любом регионе мира в принципе. В таком случае следует напомнить, что Вашингтон официально ввел в оборот понятие расширенного ядерного сдерживания, т.е. возможности нанесения ядерного поражения государствам оси зла, а также задекларировал статус ядерного оружия как оружия победы в дополнение к его функции как политического инструмента сдерживания агрессора.

Что касается характера и масштабов возможных будущих вооруженных конфликтов, то в дополнение к региональным, ограниченным войнам мы бы назвали такие силовые акции, как блокада территорий, ограниченное военное присутствие и ограниченные боевые действия. Новое слово здесь, без сомнения, сказали американцы, подкупая правящую верхушку стран - объектов агрессии, цинично предоставляя им после нанесения ракетно-бомбовых ударов финансовую (Югославия) или продовольственную (Афганистан, Ирак) помощь. Состояние всеобщей морали сегодня, очевидно, допускает такое, и это должно приниматься во внимание.

Больной вопрос для России - Чечня, и если Европа пытается оказать давление на нас через ПАСЕ и Гаагский трибунал, то США приглашают разговаривать тет-а-тет, выговаривая различные уступки с российской стороны, а затем возвращаясь на прежние позиции. Чрезмерное публичное увлечение темой терроризма, тем более международного, как представляется, имеет и отрицательные последствия, в частности, подталкивает Запад к вмешательству в наши внутренние дела.

В своих же интересах американцы используют понятие некоего терроризма с глобальной досягаемостью, т.е. такого, который может достигать Североамериканского континента. Подобный подход должен оправдывать свержение в любой стране мира законных режимов, заподозренных в связях с террористами. И это притом, что в Чечне нам настоятельно советуют бороться с бандглаварями, а не против народа и территории.

Данной статьей мне хотелось внести свой вклад в дискуссию о военной реформе, которая, судя по парламентским слушаниям в Госдуме 05.06.2003 г., приобретает скандальный характер. Чтобы избежать этого в будущем, желательно исключить участие в ней таких дилетантов, как Б. Немцов, сделавших содействие уклонистам от воинской службы гвоздем своей предвыборной кампании. Это он убежден, что армию необходимо превратить в конкурентоспособное предприятие.

Представление о том, что гражданская власть должна определять детали военной реформы, навязано нашему обществу исключительно знатоками, никогда не служившими в армии. На самом деле этим должны заниматься специалисты, ведь никто сегодня не станет отрицать, что реформы РАО ЕЭС России, МПС и Минатома разрабатывались непосредственно в стенах соответствующих ведомств и только потом утверждались парламентом. Аналогичным образом обстоит дело и за рубежом.